С 1 августа вступили в силу поправки к федеральному закону "О некоммерческих организациях". В нем смягчены условия регистрации и отчетности НКО, госорганы теперь несколько ограничены в своих требованиях к ним. Понятно, еще рано говорить о сколько-нибудь серьезных изменениях в жизни третьего сектора, вызванных поправками. Однако не окажутся ли эти изменения столь незначительными, что и через полгода ощутить их будет невозможно?

Центр развития некоммерческих организаций (ЦРНО) создан в Санкт-Петербурге в 1994 году. Как ресурсный центр, он оказывает НКО услуги, которые помогают профессионалам и волонтерам третьего сектора получать новые знания и навыки, налаживать взаимодействие с органами власти, бизнесом, СМИ, да и между собой. ЦРНО является одним из лидеров третьего сектора России в развитии частной, корпоративной филантропии и гражданских инициатив ради решения социальных проблем. Среди его наиболее масштабных и впечатляющих проектов ежегодный фестиваль волонтерства и благотворительности "Добрый Питер".

В.Костюковский: Анна, вы принимали участие в выработке поправок к закону "О некоммерческих организациях". Госдума приняла далеко не все из них, в чем лично для вас значение принятых изменений?

А.Орлова: Только в том, что хоть что-то сдвинулось с места. На самом деле поправки незначительны и в большинстве не те, которые остро нужны. Я в этом секторе работаю 14 лет и вижу: если прежде 70% времени у нас уходило на основную деятельность, а 30% на ее оформление, то примерно с 2005 года это соотношение поменялось ровно наоборот. В этом смысле принятые поправки ничего не меняют.

Но государство регистрирует НКО и вправе требовать отчета о выполнении заявленных функций.

С этим-то как раз никто и не спорит. Мы вообще уделяем большое внимание отчетам, помогаем нашим НКО делать их исчерпывающими и понятными, удовлетворяющими госорганы и общество. Любой человек вправе знать: что за организация, чем занимается, с какой пользой, на что живет? Но чтобы создать такой отчет, нужен как минимум человек, способный его сделать, нужны время и средства. А ведь в НКО, которая живет на гранты, пожертвования, государственные либо муниципальные социальные субсидии, редко финансируется инфраструктурная деятельность — юридическая, бухгалтерская, административная. В законе запретов нет, но, например, в гранте Санкт-Петербурга для общественных объединений эти расходы прямо запрещены. Нам говорят: вы общественные, вот и тратьте деньги на то, для чего созданы. Но отчитайтесь профессионально, иначе отчет не примем. Государственная и коммерческая организации свободнее в определении цен в тендерах на госзаказ, так как имеют другие источники покрытия административных издержек. И если они конкурирует с НКО за госзаказ, то мы обречены на проигрыш.

Так и произошло нынче с мероприятием, о котором "Ъ" рассказал 3 июля,— прежде ваш центр проводил его ежегодно, а нынче конкурс выиграла другая организация?

Да, мы проиграли бизнес-структуре тендер на проведение конференции "Благотворительность в Санкт-Петербурге: проблемы и перспективы". Кстати, конференция прошла вполне нормально. Но будет ли она иметь дальний, отложенный эффект? Любое собрание призвано искать решения поднятых на нем вопросов, в нашем случае — развития филантропии в Петербурге. Будут ли этим заниматься коммерсанты? Воплощать найденные решения в жизнь, лоббировать изменения ради развития благотворительности? Вряд ли, не тот профиль. Между тем в кризис коммерческие организации, прежде занимавшиеся пиаром, рекламой, опросами, участвуют во всех "наших" конкурсах и побеждают, находясь в заведомо более благоприятных условиях, чем НКО. У них больше свободы в финансировании.
Когда-то такие ресурсные центры, как наш, создавались на зарубежные гранты. Их финансировали не "шпионские гнезда", а организации, знающие цену третьего сектора для становления гражданского общества. Но это финансирование свернуто, и ресурсная поддержка НКО в России сходит на нет. Если мы в Питере еще платим юристу за бесплатные консультации НКО за счет грантов, то коллеги в других городах уже утратили эту возможность.

Может, следует законодательно закрепить эту роль и обеспечить госфинансирование ресурсных центров НКО?

Вряд ли, да и не нужно здесь добиваться государственного финансирования. Было бы достаточно, чтобы условия конкурсов для общественных организаций — хотя бы государственных тендеров! — не содержали запретов, о которых я сказала. Остальное сделает самоорганизация третьего сектора.

А кто все-таки в НКО занимается той неизбежной рутиной, которая отбирает 70% рабочего времени?

Те же самые люди, на которых и лежит вся содержательная работа. Кто-то не спит ночами, кто-то вкладывает личные деньги. В НКО приходят неравнодушные, инициативные люди, одержимые прекрасными идеями и способные их воплотить. А приходится превращаться в настоящих бюрократов. И происходит эмоциональное выгорание этих энтузиастов, растет апатия, скепсис, равнодушие. Вот скажите, что может быть хуже для становления гражданского общества? 

Оригинал итервью