Против обвального сокращения бюджетных мест на филологическом факультете СПбГУ
В конце сентября [2012] на ученом совете филологического факультета Санкт-Петербургского университета было объявлено о беспрецедентном сокращении бюджетных мест. На целый ряд отделений филфака в следующем году или вовсе не будут принимать студентов, или будут принимать только на платной основе; предполагается, что набор на эти отделения будет отныне осуществляться раз в два года. Число студентов на «уцелевших» отделениях сокращено. Никакого официального и тем более публичного заявления не последовало до сих пор: непрозрачность, увы, стала девизом нынешнего СПбГУ. Впрочем, две недели назад на дне открытых дверей школьникам-абитуриентам филфака «сугубо предварительно» сообщили, что в ближайшем году будет закрыт прием на бюджетные места по отделениям классической филологии, новогреческой и византийской филологии, библеистики, математической лингвистики, зарубежной литературы, ряда направлений кафедр славянской и скандинавской филологии и т. д. Кто несет ответственность за это решение, почему разделение на «тощие» и «тучные» года так пугающе неравномерно и, наконец, откроется ли прием в 2014 г. – обо всем этом вновь не сказано ни слова. Складывается впечатление, что университетские власти хотят по максимуму отчитаться о сокращении в ближайшем году, а дальше пока не заглядывают.
На первый взгляд может показаться, что не произошло ничего неожиданного: на ряд специальностей филфака и востфака набор раз в два года осуществляется уже много лет. Разница, однако, принципиальная. К примеру, по существовавшему до сих пор порядку студенты новогреческого и албанского отделений набираются по очереди: и те и другие получают общую специальность филолога-балканиста, и те и другие в конечном счете учат оба языка и имеют возможность выбрать для будущей научной работы любой из них. По нынешней же системе в «тощие» года вовсе не будет ни албанистов, ни неоэллинистов: секвестрации подвергаются целые филологические профессии. К таким мерам не прибегали ни на идеологизированном филфаке советских времен, ни на безденежном филфаке девяностых.
Мы убеждены, что и СПбГУ, и российскому высшему образованию в целом необходима серьезная перестройка, и менее всего ратуем за сохранение status quo. Однако бездумное сокращение, симулирующее реформу, не только не имеет ничего общего с лечением, но способно сделать больного безнадежным. Характерен уже сам мотив выбора "жертв". Не стоит думать, что сокращен набор на непопулярные отделения: все они в 2012 г. выполнили план приема, на всех проходной балл ЕГЭ оказался весьма высоким;число бюджетных мест там и без того минимально – от 5 до 10 человек. Речь идет о кафедрах, которые ведут активную научную работу и принципиально ориентируют на нее студентов; о кафедрах, которые выращивают редких специалистов; о кафедрах, аналоги которых существуют, по большей части, только в московских вузах – МГУ и РГГУ. Это кафедры, исследующие мертвые языки и ушедшие в прошлое культуры: если студент почему-то пожелал выучить в университете не ходовой английский, а древнегреческий, пускай раскошеливается – государство за такого рода причуды более платить не намерено. Наконец, безошибочно выбраны как раз те отрасли знания, в которых отечественная филология имеет сейчас наибольший международный вес и признанные мировым научным сообществом достижения. В самом деле, западному филологу какой специальности (исключая, конечно, русистику) необходимо читать по-русски, чтобы быть в курсе важных научных новинок? Слависту, византинисту, прикладному лингвисту. Именно эти, значимые в долгосрочной научной и культурной перспективе направления в первую очередь нуждаются во внимательной и требовательной поддержке; без них филфак превратится в языковые курсы. Теперь именно по ним наносят первый удар из желания сэкономить и заработать - желания, в обоих случаях несбыточного.
Спору нет, потребность государства в классических филологах объективно гораздо меньше, чем в чиновниках или юристах (впрочем, эту потребность не стоит преуменьшать: к примеру, квалифицированные преподаватели латыни востребованы более чем в сотне филологических, педагогических, юридических, медицинских вузов и гимназий по всей России). Однако если вам нужно получить боеспособную футбольную сборную, недостаточно набрать в спортивную школу одиннадцать мальчиков; не хватит и тридцати, и даже сотни. Если вы хотите завести у себя струнный квартет мирового класса, недостаточно принять в консерваторию четверых студентов. Мыслимо ли, чтобы набор в Академию русского балета осуществлялся только «по четным» или «по нечетным» – а вдруг будущему гению не повезет с годом рождения? Воспитание ученых заслуживает подхода не менее бережного: любой молодой человек, который обладает способностями к той или иной науке и (что встречается еще реже) твердым желанием посвятить себя ей, должен получать на этом пути всяческую поддержку, а не препоны.
Мы убеждены, что сокращение, тайком и вслепую проводимое на факультете, неизбежно приведет к тяжелым последствиям для петербургской и, шире, российской филологии. Именно со стороны школы – родителей и учителей будущих студентов – это видно особенно отчетливо.
Первый выпуск Санкт-Петербургской классической гимназии № 610 состоялся в 1995 г., и за это время 137 наших выпускников поступили на филфак СПбГУ(еще 19 – на восточный факультет); в сумме это четверть всех закончивших гимназию.Нетрудно убедиться, что в среднем мы ежегодно делегируем на филфак и востфак по 8–10 человек. Мы имеем возможность наблюдать, как созревало их решение: речь идет о детях, которые осознанно и заблаговременно выбрали профессию и уже сейчас готовят себя к будущей учебе, посещают малый факультет, с успехом участвуют в университетских олимпиадах по лингвистике, становятся победителями и призерами всероссийских и международных состязаний; в гимназии они слушают спецкурсы преподавателей филфака, а подчас уже начинают вести самостоятельные исследования. Без особого преувеличения можно сказать, что гимназия ежегодно отдает филологическому и восточному факультету СПбГУ свои лучшие силы. 16 наших выпускников, окончивших филфак, стали кандидатами наук, многие преподают или преподавали на факультете. При этом наибольшей популярностью пользуются именно те кафедры, по которым реформа нанесет удар: так, отделение классической филологии закончили – или продолжают учиться – 23 наших выпускника (сейчас они представлены на всех курсах, кроме одного), византийское и новогреческое – 16, отделение математической лингвистики – 12 и т. д. В этом году девять наших одиннадцатиклассников, в числе которых дипломанты международных олимпиад, собирались поступать на кафедры классической, скандинавской, новогреческой филологии, матлингвистики, библеистики… Мы не сомневаемся, что таких детей немало и в других гимназиях Петербурга (Академическая гимназия, Аничков лицей, языковые спецшколы), не говоря уже обо всей стране. Что теперь должны сказать им учителя и родители?
Первый возможный ответ: «Если ты так уж хочешь учиться – плати деньги». Стоимость обучения на филфаке СПбГУ (около тысячи долларов в месяц) для многих семей неподъемна, а возможность по ходу учебы перевестись с платного отделения на бесплатное, сдав сессию на «отлично», будет теперь исключена; однако дело даже не в этом. Понятно и в целом справедливо, когда за учебу платит тот, кто сдал ЕГЭ хуже других и не прошел на бюджетное отделение по конкурсу. Но допустимо ли понуждать абитуриента платить только за то, что он закончил школу в «неудачный» год? Какой закон одобрит столь циничную форму дискриминации?
Другой ответ: «Пережди год, и тогда поступишь, куда хотел». Во-первых, как уже было сказано, у нас нет никаких гарантий, что в 2014 г. бюджетные места будут-таки выделены. Однако даже и в лучшем случае для выпускников-юношей этот год превращается в три – с учетом службы в армии, после которой опять придется дожидаться приема на нужное отделение. Но дело опять-таки не только в этом. Школьнику, всерьез решившему в нынешней России посвятить себя филологии (или философии, или биологии, или «чистой» математике; список легко продолжить), нередко приходится выдерживать нешуточное давление родителей и близких: ведь речь идет о профессиях,не приносящих ни денег, ни прочного положения. Ясно, что это давление многократно возрастет, если для исполнения странной и непрактичной мечты придется к тому же ждать целый год. Многие ли выпускники – не только в столицах, но и в провинции – сумеют в этих условиях защитить собственный выбор и призвание?
Наконец, третий ответ: «Поезжай в Москву». Действительно, об изменении плана приема на филфак МГУ мы, по счастью, пока не слышали. До сих пор филологические факультеты двух столиц на равных принимали абитуриентов со всей России, предоставляя полный спектр специальностей; на каждой из перечисленных кафедр в МГУ и СПбГУ сложились свои научные школы, в спорах и взаимодействии которых развивается отечественная филология. Теперь этот баланс будет нарушен; провозгласив своей целью ввести пять российских вузов в сотню ведущих в мире, власти дают понять, что на СПбГУ в этой связи не рассчитывают. Впрочем, в уже привычном нам информационном вакууме остается гадать: а что, если аналогичная реформа в МГУ – всего лишь вопрос времени?
В таком случае мы сможем посоветовать нынешним одиннадцатиклассникам только одно. Призеру международной олимпиады, обладателю языкового сертификата,сильному выпускнику авторитетной школы будут рады и в Хельсинки, и в Гейдельберге,и в Экс-ан-Провансе. Если он действительно способен к наукам, то получит стипендию,которая покроет плату за обучение. Ему не придется ждать ни год, ни два и ни три, чтобы стать филологом-классиком, лингвистом или исследователем Библии.
Таков ближайший прогнозируемый итог массового сокращения, которое началось на филфаке СПбГУ. Его еще не поздно остановить.
Члены Совета Санкт-Петербургской классической гимназии 610:
1. Алексеев А. Ю., учитель математики, почетный работник общего образования РФ.
2. Алмазова Н. А., учитель латинского и древнегреческого языков, кандидат искусствоведения, доцент СПбГУ.
3. Андреева С. Э., учитель латинского и древнегреческого языков.
4. Бирман Я. Д., учитель математики, почетный работник общего образования РФ, директор ФТШ в 1988-2001 г.
5. Борисова Г. И., учитель русского языка и литературы, почетный работник общего образования РФ.
6. Борисова И. Ю., учитель биологии, почетный работник общего образования РФ, заместитель директора гимназии, кандидат биологических наук, старший научный сотрудник Института физиологии им. И. П. Павлова РАН.
7. Бурячко С. В., учитель математики, почетный работник общего образования РФ, директор гимназии.
8. Дымшиц В. А., учитель химии, доктор химических наук, преподаватель СПб. Европейского университета, профессор СПбГУ.
9. Желтова Е. В., учитель латинского и древнегреческого языков, кандидат филологических наук, доцент СПбГУ.
10. Зельченко В. В., учитель латинского и древнегреческого языков, заместитель директора гимназии, кандидат филологических наук, доцент СПбГУ.
11. Кокина С. Е., заместитель директора гимназии по учебной работе.
12. Кузнецова Н. А., учитель латинского и древнегреческого языков, секретарь Совета гимназии.
13. Молоствова Е. М., учитель биологии.
14. Рогинская Н. А. , учитель русского языка и литературы, почетный работник общего образования РФ.
15. Савинкова С. М. , учитель русского языка и литературы, председатель Совета гимназии.
16. Седов П. В., учитель истории, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник СПб института истории РАН.
17. Цуринова Н. А., учитель математики.
18. Чернышева М. В., учитель английского языка, почетный работник общего образования РФ, заместитель директора гимназии.
